Летом 1907 года отец купил небольшой участок земли около финской деревушки Ваммельсуу, по-русски Черной речки, в шестидесяти верстах от Петербурга. Впоследствии отец прикупил у соседних крестьян маленькие куски необработанных полей, так что в общем получилось именье десятин в семь-восемь. Посередине чистого поля, на небольшом возвышении, открытом четырем ветрам,— до ближайшего леса было больше версты,— отец начал строить дом. Заложили большой каменный фундамент, и вот из снега начал расти огромный рыжий деревянный сруб. Когда в мае мы приехали на Черную речку, дом еще не был готов — только начали снимать леса. Во дворе были сложены кучи красной кровельной черепицы, штабеля гигантских двенадцативершковых бревен, толстенных досок и груды кирпичей, изразцов и строительного материала. После того как мы переехали в дом, пахнувший краской и смолою, еще несколько недель продолжалась разгрузка двора. Спешно заканчивались постройки дворницкой и бесчисленных сараев — дровяных, каретных, конюшен, сеновалов, ледников и погребов. Внизу, под семисаженным обрывом, на берегу реки строили купальни, здание для водокачки и две пристани: одну — поставленную на бревнах, вбитых в дно (ее снесло первым же ледоходом), и другую — плавучую, на громадных просмоленных бочках, с высокой белой решеткой. Эту пристань зимой вытаскивали на берег, и она лежала, полузасыпанная снегом, похожая на скелет доисторического чудовища.

[...]

Участок земли, купленный отцом, был совершенно гол, деревья росли только на обрыве, спускавшемся к реке, да перед окнами детских торчала одна-единственная чахлая березка. Поспешно, не в сезон, было посажено около сотни деревьев, из этой первой посадки принялись всего пять-шесть берез да три сосны,— в глинистой финляндской ночве с трудом росла даже картошка. Летом почерневшие скелеты деревьев были выкорчеваны, и во всем саду не оставалось ни кусочка тени — лето было жаркое, от солнца спасались в комнатах.

[...]

Дом, построенный по рисункам отца [Л.Андреев сделал эскизы дома, а собственно проект составил архитектор А.А.Оль], был тяжел, великолепен и красив. Большая четырехугольная башня возвышалась на семь саженей над землею. Огромные, многоскатные черепичные крыши, гигантские белые четырехугольные трубы — каждая труба величиной с небольшой домик,— геометрический узор бревен и толстой дранки — все в целом было действительно величественным. Года через два дом перекрасили прозрачной краской, сквозь которую проступал рисунок дерева,— из рыжего он стал сине-черным, сделавшись еще красивее, но вместе с тем мрачней и тяжелее.

Рисунок А.А.Оля, 1907 год
Фотографии 1912 года











Архитектор А.А.Оль с дочерью. 1912 г.

[...]

На пятнадцать комнат было двадцать печей. В детских — белые глянцевитые кафели с вытравленными по краям черными рисунками — схематические вороны, деревья, человечки. Такими же белыми блестящими кафелями были покрыты печи у отца в спальной, в бабушкиной комнате, в людских и в наших с Ниной комнатах. В передней и в гимнастической — голубые, матовые, во всю стену, тяжелые печи. Синяя печка в башенной, серо-зеленый, цвета морской воды, грандиозный, величиною с доменную печь, с деревянными колоннами по углам, камин в столовой. Впрочем, в столовой кроме камина были еще две печки — одна серо-зеленая и другая темно-красная с длинной уютнейшей лежанкой. В кабинете Анны Ильиничны — серая громада, грозившая провалить пол и обрушиться в детские. Наконец, зелено-голубой камин в отцовском кабинете и третья, темно-зеленая печь, в библиотеке. Зимою все эти печи съедали больше сажени дров ежедневно, но в мороз в комнатах было холодно, по утрам в умывальниках замерзала вода и лопались трубы водопровода.

[...]

В эту, предпоследнюю свою весну отец еще старался бороться с нездоровьем. Уверенный в том, что физический труд ему доставляет облегчение, он много работал в саду. Отец прочистил несколько канав, занялся огородом, в котором все равно нечего было сеять — все семена в деревне были съедены.

Порою мы с отцом старались остановить разрушение дома: замазывали цементом трещины в огромном, выгнув¬шемся под тяжестью дома фундаменте, забивали паклю, вылезшую между бревен и висевшую черными клочьями, заменяли разбитые черепицы на крыше, но, конечно, все наши попытки остановить неминуемое разрушение дома ни к чему не вели: начиная с четырнадцатого года не было произведено ни одного серьезного ремонта, и вся огромная, медленно оседавшая деревянная постройка была обречена на гибель

[...]

Летом 1920 года, окончив гимназию в Гельсингфорсе, я вернулся на Черную речку. Наш дом, заболевший еще при жизни отца, медленно и тяжело умирал. Издали между тонкоствольными березами и еловыми острыми вершинами я увидел четырехугольную, знакомую башню с прозрачным кружевом высоких перил, резко осевшую набок. Она была похожа на большую уродливую шапку, надетую набекрень. Острая игла громоотвода наискось прорезала ослепительный июльский небосвод.

Шестивершковые бревна подгнили на юго-восточном углу дома, и когда я поднялся по узкой лестнице мимо темных, с детства привычных и родных тайников и закоулков, после того, как я заглянул в пустой, огромный бак, где на дне лежали запыленные песок и уголь — водокачка давно уже не действовала, и, шагая по скрипучим, расшатанным ступенькам, выбрался наконец на верхнюю площадку башни, мне показалось, что земля сдвинулась со своей оси. Горизонт шел вбок, деревья внизу росли, пригибаясь к земле, одна из огромных белых труб, примыкавшая к северной стороне башни, откачнулась в сторону. Пока был жив отец, все недомогания нашего дома казались временными и легко устранимыми. Теперь я почувствовал, что все летит к черту, что самое незыблемое, самое крепкое, что было у меня в детстве,- дом, в котором я жил двенадцать лет,- как корабль, давший смертельный крен, еще живет и дышит только в силу давней привычки.

В столовой текла крыша. Картина Рериха - черные вороны на скалах и бледно-зеленое море между черными островами - покрылась пятнами плесени. Глубоко прогнулась огромная балка - полтора аршина в поперечнике,- поддерживавшая потолок. Во многих комнатах были выбиты зеркальные окна и на полах образовались непросыхающие черные круги сырости. Стеклянная дверь на террасу покосилась и закрывалась с трудом. Механизм больших часов в столовой был украден - остался только пустой, с поцарапанной полировкой, деревянный футляр. На нижней террасе выгнулись дугами громадные столбы, поддерживавшие верхний, открытый балкон. Щели в фундаменте, которые мы замазывали с отцом цементом в 1918 году, образовались наново, еще шире, еще отвратительней.

В кабинете и во всех других комнатах были сняты ковры - от этого стены казались еще выше. Крашеные полы с быстро протоптавшимися дорожками были уродливы и неопрятны. В маленькой башенной комнате, где я поселился, порвалась суконная обивка стен, из-под нее вылезала голая, пожелтевшая от времени фанера.

[...]

В 1924 году уже совсем развалившийся, мертвый дом был продан на снос за долги вместе с семью десятинами земли. Теперь там, на его месте и на месте сада,- пахота, поля ржи и картофеля. Земля вернула себе тот облик, какой она имела до 1908 года, до того времени, когда мы поселились на Черной речке.

/ Из воспоминаний Вадима Андреева, старшего сына Леонида Андреева (повесть «Детство», Советский писатель, М., 1966 г.) /

С любезного разрешения Ричарда Дэвиса (Richard Davies), Русский архив Университета г. Лидса, Великобритания, публикуем несколько цветных фотографий, выполненных Леонидом Андреевым в 1910 г. в Ваммельсуу в технике автохром. Реставрацию фотоснимков выполнил Григорий Утгоф.

Леонид Андреев. Автопортрет. 1910 год.


Дача Л. Андреева в Ваммельсуу - вилла "Аванс". Фото Л. Андреева, 1910.


Камин виллы "Аванс". Фото Л. Андреева, 1910.


Служебная постройка виллы "Аванс" на берегу р.Ваммельйоки. Фото Л. Андреева, 1910.

Несколько цветных фотографий, выполненных Леонидом Андреевым в 1910 г. в Ваммельсуу в технике автохром из фотоальбома "Leonid Amdreev. Photographs by a Russian writer" ("Леонид Андреев. Фотографии, выполненные русским писателем"), выпущенным Ричардом Дэвисом (Richard Davies) в 1989 г. в Лондоне с предисловием Ольги Андреевой-Карлайсл. Публикуются с любезного разрешения Ричарда Дэвиса.

Леонид Андреев. Зимой на скамейке в саду виллы "Аванс". 1910 г.


Леонид Андреев у камина. 1910 год, фото Л. Андреева


Леонид Андреев. За столом (кресло сейчас находится в музее Л. Андреева в г.Орел). Середина мая 1910 г.


Проселочная дорога в окрестностях Ваммельсуу. Фотография Л. Андреева, 1910 г.


Леонид Андреев на моторной лодке "Савва" на Черной речке ниже по течению своего дома. 1910 г.


Зимний вид деревни Ваммельсуу, вилла "Аванс" крайняя слева. Фотография Л. Андреева, 1910 г.

/ Благодарим Ричарда Дэвиса, ISL, vaga_land, eugene_eu и ilja_auslender за помощь в подготовке материала. /

Сохранившиеся автохромы Л. Андреева разделены между тремя хранилищами (как минимум). Та их часть, что хранится в Лидском архиве, представлена выше. В этой публикации, подготовленной Е. Евдокимовым, мы показываем ту часть автохромов Л. Андреева, которая хранится в музее писателя в городе Орле (Орловский музей Л. Андреева - филиал Орловского объединенного государственного литературного музея И.С. Тургенева, сайт музея).

Об увлечении Леонида Андреева этим дорогостоящим видом фотографии вспоминал впоследствии Корней Чуковский: «Казалось, что не один человек, а какая-то фабрика, работающая безостановочно, в несколько смен, изготовила все эти неисчислимые груды больших и маленьких фотографических снимков, которые были свалены у него в кабинете, хранились в особых ларях и коробках, висели на окнах, загромождали столы. Не было такого угла в его даче, который он не снял бы по нескольку раз. Иные снимки удавались ему превосходно - например, весенние пейзажи. Не верилось, что это фотография, - столько в них было левитановской элегической музыки. В течение месяца он сделал тысячи снимков, словно выполняя какой-то колоссальный заказ, и, когда вы приходили к нему, он заставлял вас рассматривать все эти тысячи, простодушно уверенный, что и для вас они источник блаженства. Он не мог вообразить, что есть люди, для которых эти стеклышки неинтересны. Он трогательно упрашивал каждого заняться цветной фотографией. Ночью, шагая по огромному своему кабинету, он говорил монологи о великом Люмьере, изобретателе цветной фотографии, о серной кислоте и поташе... Вы сидели на диване и слушали».

Л. Андреев. У обрыва. 1910-е гг.

Л. Андреев. Автопортрет. 1910-е гг.

Л. Андреев. Автопортрет на фоне черепичной крыши. 1910-е гг.

А.И. Андреева (урожд. Денисевич, в 1-м браке Карницкая) с сыном Валентином (?). 1910-1912 гг.

Дети на траве. 1907-1908 гг.

А.И. Андреева (урожд. Денисевич, в 1-м браке Карницкая) в жемчужном ожерелье. 1910-е гг.

Л. Андреев. Автопортрет с сыном Саввой. 1910-1911 гг.

Л. Андреев. Автопортрет с сыном Валентином. Около 1912 г.

Л. Н. Андреев с издателями. 1910-е гг.

А.А. Оль. 1909 г.

А.И. Андреева (урожд. Денисевич, в 1-м браке Карницкая) с сыном Саввой. 1910-1912 гг.

Л. Андреев. Автопортрет за рабочим столом, в кабинете дома на Черной речке. Кадр из стереопары. Около 1910 г.

В шхерах. Кадр из стереопары. 1913-1914 гг.

Л. Андреев. Автопортрет(?) с В.В.Брусяниным(?). Кадр из стереопары. Около 1910 г.

Л. Андреев. Л.Н. и П.Н. Андреевы. Кадр из стереопары. 1910-е гг.

Мать. Кадр из стереопары. Около 1910 г.

Фотографии из собрания Гослитмузея, альбом "Литература в лицах. Фотографии русских писателей из собрания Государственного Литературного музея. 1850-1916". М., 2008. Публикация этих редких фотографий подготовлена Е. Евдокимовым.

Л. Н. Андреев на фоне своей картины, сюжет которой навеян копиями офортов Ф. Гойи. Ваммельсуу. 1910-е гг. Фотография Л.Н. Андреева для стереоскопа (показана одна из одинаковых половинок стереофотографии).


Л. Н. Андреев среди родных и близких. Ваммельсуу. 1910-е гг. В шуточной фотосессии, которые любил устраивать Л. Н. Андреев, приняли участие (слева направо): Л. Н. Андреев, А. И. Андреева, А. Н. Андреева, Р. Н. Андреева, П. Н. Андреев. Фотография Л. Н. Андреева. На заднем плане - одна из гигантских печей дома в Ваммельсуу.


Л. Н. Андреев в столовой своего дома. Ваммельсуу, 1910 г. Фотография Д. С. Здобнова. На фото хорошо просматриваются буфет и чудная полочка в русском стиле.


Л. Н. Андреев на балконе второго этажа своего дома. Ваммельсуу, 1910 г. Фотография Д. С. Здобнова.

Стихи Даниила Андреева, посвященные детству в Ваммельсуу:

Бор, крыши, скалы, - в морозном дыме.
Финляндской стужей хрустит зима.
На льду залива, в крутом изломе,
Белеет зябнущих яхт корма.
А в Ваммельсуу, в огромном доме,
Сукно вишнёвых портьер и тьма.
Вот кончен ужин. Сквозь дверь налево
Слуга уносит звон длинных блюд.
В широких окнах большой столовой -
Закат в полнеба, как Страшный суд.
Под ним становится снег багровым
И красный иней леса несут.
Ступая плавно по мягким сукнам,
По доскам лестниц, сквозь тихий дом
Подносит бабушка к страшным окнам
Меня пред детски-безгрешным сном.
Пылая, льется в лицо поток нам,
Грозя в молчанье нездешним злом.
Он тихий-тихий... И в стихшем доме
Молчанью комнаты нет конца.
Молчим мы оба. И лишь над нами,
Вверху, высоко, шаги отца:
Он мерит вечер и ночь шагами,
И я не вижу его лица.

/ Стихи Даниила Андреева публикуются по тексту http://rozamira.org/da/hudozhniku_duha.htm /

3D-реконструкция дачи Л. Андреева в Ваммельсуу выполнена студенткой СПбИТМО Марией Одинцовой под руководством преподавателя кафедры графических технологий О. Б. Ушаковой. Июнь 2016 г.

Последнее обновление: 05.06.2016 г.

Другие материалы о Л. Андрееве на нашем сайте:
Борис Казанков. Леонид Андреев в Финляндии,
Константин Виноградов. Вилла "Аванс" (о Л. Н. Андрееве),
Н. В. Григорьева. Из кн. "Путешествие в Русскую Финляндию" (о Л. Н. Андрееве),
Б. К. Зайцев. Воспоминания о Л. Н. Андрееве,
К. И. Чуковский. Леонид Андреев,
Леонид Андреев в Ваммельсуу (из дневника Ф. Фидлера).

Обсудить статью на форуме.

Последние комментарии:

18-02-2022 22:26 ОлегТериокскийЛесник
Часть холла с обеденным столом в загородном доме писателя Леонида Андреева в Ваммельсуу. Андрей Андреевич Оль. 1908г.

Выставка "Предметный мир модерна" в Петропавловской крепости.

23-07-2016 21:19 abravo
Цитата:[Фундамент дачи сохранился. Он находится на территории пионерлагеря "Океан" (поселок Серово под Зеленогорском на Рощинском шоссе). На месте дачи в 2011 году установлен м...

23-07-2016 21:09 Елена-сан
Фундамент дачи сохранился. Он находится на территории пионерлагеря "Океан" (поселок Серово под Зеленогорском на Рощинском шоссе). На месте дачи в 2011 году установлен мемориальный стенд.

18-09-2015 13:03 Татьяна Титова
Доброго дня!
Может быть, я просто не увидела, но здесь нет повести Веры Андреевой "Дом на Черной речке", которая как раз именно об этом.
Повесть вышла отдельной книгой, поэтому процитирую только заключительную часть.
[quote]ВМЕ...

12-07-2015 11:06 abravo
Цитата:[Доброго времени суток!
А точное местоположение виллы "Аванс" не известно? В текстах материалов о Л.Андрееве я ничего конкретного не нашел, только что "Это в восьми верстах от станции Райвола [Ныне поселок Рощино]...

12-07-2015 00:01 Anonymous
Доброго времени суток!
А точное местоположение виллы "Аванс" не известно? В текстах материалов о Л.Андрееве я ничего конкретного не нашел, только что "Это в восьми верстах от станции Райвола [Ныне поселок Рощино], — там, где речка впадает в море. Д...

10-03-2010 13:39 abravo
Цитата:[Назв. "Аванс"-шутка писателя. У здания было вполне офиц. назв - вилла "Белая ночь", встречающееся в прессе тех лет.] Не знал, с...

10-03-2010 12:56 Сергей Ренни
Назв. "Аванс"-шутка писателя. У здания было вполне офиц. назв - вилла "Белая ночь", встречающееся в прессе тех лет.

04-02-2010 09:46 abravo
Здесь обсуждаем материал "Дача Л.Андреева в Ваммельсуу (из воспоминаний В. Андреева)", а также включенные в него редкие фотографии - http://terijoki.spb.ru/history/templ.php?page=vammelsuu-avans&lang=ru .