© Свен-Эрик Соосаар (Sven-Erik Soosaar)
Кафедра уральских языков Тартусского университета

Нам следует помнить, что современная генетика человека признает три основных пути наследования человеческих генов:

1. ДНК ядра - от родителей к детям,
2. ДНК митохондрий - только от матерей к детям (материнское наследование),
3. Y-хромосомы - только от отцов к сыновьям (отцовское наследование)

Ясно, что Финно-Угорские народы имеют общее материнское происхождение с другими Европеоидами (Кавказоидами, в генетической терминологии), а не с а не с Монголоидами - по крайней мере, в значительной степени. Результаты генетических исследований позволяют также подвергнуть сомнению происхождение Tat C allele (видимо, какой-то генетический термин - В. К.) Y-хромосомы и предположить, что она сначала появилась в Финно-Угорской популяции и лишь значительно позже нашла путь в некоторые Сибирские популяции. Tat C allele, как оказалось, часто встречается не только среди Eвропейских Финно-Угорских популяций, но также и среди Латышей и Литовцев, которые лингвистически являются индоевропейцами. Исследовательская группа Рихарда Виллемса (Richard Villems) сообщает: "оказалось, что частота Tat C allele в Латышской (Lahermo и др. 1999) и Литовской (наши результаты) Y-хромосомах близка к той, что наблюдается у Эстонцев, Карелов и Финнов, т. е. значительно выше, чем у Русских и намного выше, чем у западных Славян: около 29 % для Латышей и 33 % для Литовцев. Мы считаем это открытие очень интересным с точки зрения этногенеза нынешних Прибалтийских и Финно-угорских народов. Очевидного градиента частоты Tat C allele с севера на юг, от Арктического Моря (Саамы) к Литовцам, не обнаружено, зато имеется заметный уклон с востока на запад, как в Скандинавии, так и в Прибалтийской области" (Rootsi и др. 2000: 152). Группа также предполагает, что высокая частота Tat C среди Латышей и Литовцев отличает их почти от всех других Европейцев, говорящих на Индо-Европейских языках. Поляки и Белорусы особенно резко отличаются в этом отношении от двух упомянутых Прибалтийских народов, а также от Русских. Это предполагает очень активное смешивание Латышей и Литовцев с Финно-Угорскими народностями - до такой степени, что возникает гипотеза об изменении языка.

Согласно новым научным исследованиям, предки современного населения Прибалтийской области пришли туда в конце Последнего Максимума Последнего Ледникового периода (the end of the Last Maximum of the Last Ice Age) из более южных областей Европы. Они были Европеоидной расой и заселили территорию Прибалтийской области после того, как ледник отступил отсюда около 19000-13000 лет назад.

Современный Человек, или Homo sapiens sapiens, начал миграцию из восточной Африки 120000-100000 лет назад и заселил всю Европу примерно 40000 лет назад, прибывая в течение промежуточных периодов (временных потеплений) в Последнем Ледниковом периоде в течение 120000 лет. Последний промежуточный период охватывает время от 40000 до 30000 лет назад (ледник, в периоды наибольших похолоданий, расширялся до Черного моря). Человеческие поселения, возможно, также появлялись на территории Балтофенноскандии во время потепления перед Последним Максимумом Последнего Ледникового периода, 23000-19500 года назад. Но продвижение и отступление ледника, который достигал 0,5 км толщины на краю на территории современной Литвы и 2,5 км в горах Скандинавии, наряду с водными потоками от таяния льда, уничтожало все возможные следы человеческого присутствия в Прибалтийской области в течение этого периода.

Согласно теории археолога Павла Долуханова, предки Финно-Угорских народов образовали первую волну современных людей, прибывших в Европу из Африки, когда они заселили Приледниковую зону у южного края ледника. Волны иммигрантов, следовавших за ними, заселили южную, Средиземноморскую зону.

Окончательное отступление ледника около 19000 лет назад распространило человеческие поселения на север, вплоть до Арктического Океана, примерно 11000-9000 лет назад. Согласно теории лингвиста Калеви Виика (Kalevi Wiik), наши Финно-Угорские предки заселили область от Атлантического Океана до Уральских Гор, как в течение Последнего Максимума Последнего Ледникового периода, так и позднее.

Население, состоявшее из охотников и рыбаков, жившее в приледниковой зоне, было малочисленным и редким, поскольку для поддержания одного человека требовалось около 10 кв. км. Земли. В пределах населенной области никаких больших перемещений не было. Массовое движение населения шло только на ненаселенную землю, которая освобождалась от ледника по мере его отступления к северу.

Природные катаклизмы также вынуждали население перемещаться. После того, как люди населили Европу, это была вулканическая активность в центральной части Европы, которая теперь соответствует западной Германии, от 100000 до 11000 лет назад. Наиболее интересная с точки зрения человеческого переселения вулканическая активность имела место 13000-11000 лет назад, когда, большая часть нынешней Германии была покрыта золой и камнями. Наиболее мощный взрыв вулкана Laach был 13000 лет назад. Он нанёс серьезный ущерб местной растительности и отогнал диких животных. Археолог Hans-Peter Schulz предполагает, что и люди покинули район бедствия, и, основываясь на данных археологии, находит, что, возможно они достигли теперешней центральной России. Можно ожидать, что во время этой миграции люди попали также в Прибалтийскую область.

После вулканического извержения растительность восстанавливается относительно быстро - даже в пределах одного человеческого поколения. Поэтому мы можем предположить, что популяции блуждали взад-вперед между областью природного бедствия и соседними территориями в течение тысяч лет. Это явление приводило к смешению различных популяций и обусловило консолидацию человеческих генетических типов и многочисленные случаи языковых контактов в сердце Европы.

Мы не имеем никакой определённой информации о том, как давно современные люди, или Homo sapiens sapiens, стали способны говорить. Эксперты полагают, что человеческий язык имеет возраст по крайней мере 50000 лет, но считается весьма вероятным, что наши предки обладали речью и раньше, 100000 или более лет назад.

Сегодня во всем мире насчитывается около 6000 языков. Примерно 10000 лет назад, когда человек начал переходить от потребления продовольствия (охота и рыболовство) к его производству (земледелие и скотоводство) и создались условия для существенного роста населения, людей во всём мире насчитывалось около 5-10 млн.

У людей того времени было рекордное число различных языков, около 12000. Это среднее число основано на условии, что 10000 лет назад каждый коллектив, включавший 500-1000 человек, имел свой язык. Именно так обстоит дело у современных Австралийских аборигенов. По-видимому, в течение нескольких последних тысячелетий вымерло больше языков, чем выжило к настоящему моменту, а на большинстве языков сегодня говорят не их первоначальные носители. Аборигены Новой Гвинеи держат рекорд по числу языков на душу населения, и языковое разнообразие долго царило на острове. В настоящее время в северной Европе имеется очень мало языков, это результат тысячелетней языковой интеграции.

Сравнительный метод Индо-Европейских лингвистов, который стал общепринятой парадигмой в исторической лингвистике вообще, основан на принципе, что родственные языки со временем расходятся (дивергируют). В 1997 лингвист Robert M. W. Dixon развил общую модель долгосрочного языкового равновесия в пределах устойчивого языкового ареала, с последующим эпизодом резкого смещения. Он считает момент начала расхождения, лежащего в основе формирования генеалогического древа (Sprachbaum), весьма специфическим случаем. Более нормальная ситуация - когда преобладают процессы конвергенции. В 1999 положения Диксона использовал лингвист Daniel Nettle. Он доказывает, что, когда люди мигрировали из Африки, имелось большое разнообразие доступных географических ниш, и популяции должны были расщепляться неоднократно и часто. Языки, образовавшиеся в результате расщепления, продолжали изменяться, пока не стали настолько различными, чтобы идентифицироваться как различные языковые семейства. Но затем Nettle следует методу конвергенции Диксона и предполагает уменьшение числа существующих языковых семейств.

Ранее я выражал убеждение, что Диксонова модель точечного равновесия - лучшее объяснение появления языковых семейств, и особенно Уральского. Аналогично, я считаю единственно возможным путём дальнейшего развития исторической лингвистики симбиоз её с генетикой и археологией, которая, в свою очередь, подтверждает модель Диксона. Образование родственных Уральских языков путём конвергенции предполагается также лингвистами Яношем Пуштаи (János Pusztay) и Калеви Вииком.

В мире можно различить два типа географических областей. Первый тип - например, Евразийский степной пояс и прежний Берингов Перешеек, соединявший Евразию и Америку - способствовал легкому распространению и обмену языков и мог быть, по крайней мере, какое-то время, лингвистически однородным. Другой тип - например, Кавказские Горы и гористый остров Новая Гвинея - сохранил лингвистическое разнообразие, и ни один язык не смог распространиться на всю область.

Если бы 100000 лет назад существовал только один язык, то в соответствии с Индо-Европейской моделью языковой дивергенции в мире сегодня должно было бы быть примерно 10 миллионов миллиардов миллиардов миллиардов языков. Поскольку этого не наблюдается, мы должны предположить, что языковой обмен был правилом, а не исключением в человеческой истории.

Приледниковая зона была богата биомассой, и это создало условия, благоприятные для крупной дичи, типа мамонта, бизона, лося и т. д. Охота на крупную дичь и близкие контакты между различными человеческими популяциями позволили либо сохранить первоначальное подобие между Финно-Угорскими языками, либо сделать другие языки подобными Финно-Угорским. В последнем случае возможно, что использовался lingua franca, или общий язык общения.

Во всяком случае, результатом было то, что во всей приледниковой зоне имелся относительно высокий уровень единства языков, что должно говорить о том, что люди говорили на Финно-Угорских языках. (Полное единство языков в такой большой области - от Атлантического Океана до Уральских Гор - трудно представить. На таком географическом пространстве трудно представить даже полное единство теоретического Финно-Угорского lingua franca.)

В южной Средиземноморской зоне этот процесс конвергенции языков не имел места или не был столь же широк, как в приледниковой зоне. Из не-Индо-Европейских языков, на которых когда-то говорили в Средиземноморской зоне, сохранились только Баскский в Пиренеях и Кавказские языки в горах Кавказа. Но конечно, в областях между Пиренеями и Кавказом когда-то говорили на многих не-Индо-Европейских языках.

Примерно 10000 лет назад земледелие начало распространяться из Турции в Средиземноморскую зону, а затем в остальную Европу, а скотоводство пошло тем же путём из степей Европы и Азии. (Согласно археологу Вальтеру Лангу (Valter Lang), первые признаки земледелия, например, на территории Эстонии имеют возраст около 5000 лет.)

Появление Индо-Европейских языков в Средиземноморской зоне примерно 7500 лет назад изменило языковую карту Европы. Индо-Европейские языки вытеснили неизвестные языки из центра Средиземноморской зоны, став восточными соседями Баскских языков и южными соседями Финно-Угорских. В частности, заслуживает внимания большое наводнение, которое могло произойти около 7500 лет назад. Океанская вода, повышавшаяся в результате таяния континентальной ледяной шапки, прорвалась через Босфорские барьеры со стороны Средиземного моря и попала в Черное море, уровень которого начал очень быстро повышаться - примерно по 15 см в день - до 107 м выше прежнего уровня. (Весьма возможно, что библейская легенда о Потопе является воспоминанием о той катастрофе). Население Черноморского побережья было вынуждено разбегаться от воды во все стороны, о чём имеется ряд археологических свидетельств. Как предполагается, таяние было наиболее интенсивно у северо-западного побережья Черного моря, где в настоящее время глубина не более 30-60 м и, таким образом, зона наводнения была наиболее обширна. (Это явление до некоторой степени сопоставимо по последствиям с извержением вулкана Laach, только без движения населения "взад-вперед").

Важно отметить, что те, кто покинул берега Черного моря, уже были знакомы с земледелием и скотоводством, так что черноморский катаклизм мог ускорить распространение этих способов пропитания на области охотников и рыболовов в Центральной Европе, где могли располагаться Финно-Угорские поселения. Все связанное с данным явлением нуждается в более глубоком исследовании, но результат должен быть чрезвычайно интересным, особенно с точки зрения языковых контактов.

Виик постулирует, что северные Индо-Европейские языки (Германские, Прибалтийские и Славянские), которые сильно отличаются от других Индо-Европейских языков, появились, когда носители Финно-Угорских языков познакомились с Индо-Европейской системой языка. Но, как всегда бывает при изучении иностранных языков, они делали ошибки в произношении, формах слов и структуре предложения. Иными словами, Германские, Прибалтийские и Славянские языки полны Финно-Угорскими влияниями, или, точнее, субстратом. В субстрате, однако, не обнаружено почти никаких Финно-Угорских заимствованных слов. Отсутствие заимствований характерно для процесса обмена языков, так же, как и для процесса изучения иностранного языка. Когда мы изучаем иностранный язык, мы не используем слова из нашего родного языка, но делаем ошибки в произношении, склонении, спряжении, использовании числа и структуре предложения, основываясь на нормах своего родного языка. Финно-Угорский субстрат наиболее очевиден в Славянских языках и наиболее спорен в Германских.

В последние несколько лет теория Виика была предметом горячих дискуссий, особенно, как и следовало ожидать, по поводу Германских языков. Между прочим, они были оживлены тем фактом, что примерно треть Германского словаря имеет не-Индо-Европейское происхождение, но не относится и к современному Финно-Угорскому словарю. Эта треть включает многие слова, относящиеся к мореходству, военному делу и социальной организации.

Теория Виика критиковалась также в части типологии языков: некоторые из элементов предполагаемого Финно-Угорского субстрата в Германских языках представляют собой явления, достаточно обычные для Европы и всего мира и поэтому могли возникнуть в Германских и Финно-Угорских языках независимо.

Конечно, вымершие языки, которые полностью неизвестны нам, могли какое-то время иметь хождение в приледниковой зоне, как и в Средиземноморской. Они могли быть не похожи на Финно-Угорские. С другой стороны, мы не должны забывать, что Финно-Угорские языки и уровень развития их носителей могли широко варьироваться в приледниковой зоне, и некоторые из этих языков теперь утрачены, то есть вытеснены Индо-Европейскими.

В настоящее время ученые отходят от старого представления, что изменения в материальной и духовной культуре всегда в человеческой истории вызываются большими перемещениями населения. Материальная и духовная культура (включая язык) может передаваться - и, как правило, передаётся - от одной группы к другой без какого-либо перемещения населения. Более вероятно движение небольшого числа носителей культуры (включая носителей языка). Например, убедительно установлено, что сельское хозяйство распространилось по всему миру почти без перемещений населения. Виик подчеркивает, что именно это произошло и в Европе.

Интересно поэтому отметить, что Виик считает, что сельское хозяйство распространилось в Европе на тысячи лет позднее индоевропейских языков. Лингвист Jean-Luc Moreau предположил, что носители индоевропейских языков были не теми, кто распространил земледелие, а профессиональными бандитами со сложной военной организацией, пришедшими области, разбогатевшие за счёт земледелия, и подчинили местных земледельцев своей власти.

Сельское хозяйство позволило людям получить с единицы площади примерно в пятьдесят раз больше продуктов питания, чем охота и рыболовство. Переход к земледелию привёл к взрывоподобному приросту населения в Европе и на всём земном шаре. Не существует твёрдого доказательства того, что распространение земледелия из Турции сначала в южную Европу и оттуда на север перед Черноморским наводнением привело к массовому перемещению южных поселений. Причину этого мы все еще не можем удовлетворительно объяснить. (Возможными объяснениями могут быть катастрофические эпидемии, которые легко распространяются среди плотных поселений земледельцев и военные столкновения, которые имели место среди земледельческих народов).

В модели Виика Прибалтийское население - главным образом типичные северо-западные Европейцы, характеризующиеся высоким ростом, большой головой, овальным лицом и светлой кожей, волосами и глазами. Причины возникновения этих антропологических факторов не вполне ясны, и мы не знаем, почему этот человеческий тип настолько характерен для северо-западной Европы. Предполагается, что причиной может быть естественный отбор среди северных земледельцев. Исследователь Valdar Parve предполагает, что первоначальные жители Балтофенноскандинавии, питавшиеся мясом, значительно отличались от нынешних жителей этой области. Традиции питания на территории Балтофенноскандинавии значительно изменились, когда произошёл переход к земледелию и все более вегетарианскому питанию. Образовавшийся дефицит жирорастворимых витаминов, как полагают, является дарвиновским фактором отбора. Дефицит витамина D и рахит, дефицит витамина C и нарушение свёртываемости крови, дефицит витамина E и слабость сокращений матки - всё это вызывало смерть молодых пигментированных женщин при родах. Такая ситуация была благоприятна для индивидуумов с большой площадью светлой кожи. Их масса тела была мала по отношению к площади тела, что облегчает доступ ультрафиолетовой радиации, которая недостаточна в северных широтах, но является необходимым фактором для синтеза жирорастворимых витаминов из провитаминов растительного происхождения. Так что ключ к происхождению депигментированного населения находится в изменении пищевых привычек.

Последние комментарии: