(Воспоминания Т.Я.Ротшильд)

Мы с сестрой близняшки. Родились в далеком 1904 году в семье инженера-градостроителя Якова Зеликмана. В честь цветка тубароза нас назвали Терезой и Розалией. Через три года в нашей семье родилась наша младшая сестра Леночка, любимица мамы и папы. Отец имел высшее образование, поэтому ему по законам Российской империи разрешалось, несмотря на еврейское происхождение, жить в столице. Отец имел свою небольшую архитектурно-строительную мастерскую, хорошие подряды на проектирование и строительство домов. Мы жили безбедно и каждое лето с мамой и бонной лето проводили на съемной даче в Финляндии, в Терийоках.

Подробности нашей жизни в Терийоках практически не сохранились в моей памяти. Помню, что по пути на пляж дорога неожиданно уходила резко вниз, и открывался замечательный вид на залив. Спустя полвека, я пыталась найти это место по этому детскому воспоминанию, и нашла только одну такую улицу (нынешняя улица Танкистов).

А наша дача, значит, была на улице, которая сейчас называется Курортная. Помню, что среди дачников было много детей и родственников. Велосипеды были не у всех: у кого их не было, жутко завидовали владельцам. А взрослые постоянно по вечерам играли в карты и обсуждали крушение "Титаника" и дело Бейлиса.

Единственно, что четко врезалось в память - это 1 августа 1914 года. Хозяин нашей дачи с утра ушел на рынок, который находился в том же самом месте, где он был вплоть до 1985 года. А когда хозяин вернулся, он долго рассказывал про то, как за ним на рынке уцепилась чья-то корова и долго его гнала. И только после этого рассказа он добавил: "Да, кстати, война началась". Родители были в растерянности - что делать? Уезжать в Петербург, оставаться на даче? Но тут по всему побережью началась паника: кто-то распустил слух, что немецкие подводные лодки войдут в Финский залив и обстреляют курортные поселки. Сейчас понятно, что это была полная чушь - зачем немцам обстреливать маленький Терийоки? Да и по мелководью Финского залива подводным лодкам не особенно было удобно плавать. Но тогда всеобщей панике поддался и мой отец. Он всех своих женщин быстро отправил на вокзал и попытался посадить в поезд на Питер. Давка была жуткая, нас с Розой и Леночкой засовывали в вагон чуть ли не через окно. Еще запомнила, что в пути все перешептывались: "С нами едет в одном поезде сам Рахманинов!" А отец с трудом и за большие деньги нанял две подводы, чтобы вывезти в город наши дачные вещи. Потом он рассказывал, что "пробки" из телег, подвод, автомобилей были такие огромные, что он добирался до Питера двое суток. Так я первый раз бежала от войны с Карельского перешейка. Кстати, кто не испугался и остался на даче до конца сезона - прекрасно провел время: пляжи опустели, цены на все резко снизились.

В 1917 году в череде революций отец остался без заказов и заработков, в Петрограде начинался голод, и родители решили переехать на родину на Украину в небольшой городок Павлоград. Все сбережения отца пропали, мы жили в семье родственников. Пришлось привыкать к жизни без бонны, дачи и других прелестей жизни дочерей состоятельных родителей. У отца еще до революции была идея построить в Павлограде дом, он закупил бревна, они пролежали во дворе наших родственников несколько лет, а в лихие годы помогли нам выжить. Мы с Розой ножичком расщепляли бревна на лучинки и продавали их на базаре. А по вечерам чистили картошку в мундире для местного ресторанчика. Так что тоже вносили посильный вклад в семейный бюджет. Через городок проносились вихри гражданской войны. Помню, как наша улица "боролась" с еврейскими погромами. Все, включая детей, собирались в подвале и начинали громко выть. Как правило, бандитам (красные они были, белые или зеленые - не помню) не хотелось влезать в такие дома, и они шли дальше. Однажды на нашу улицу неожиданно влетела банда махновцев. Мама как раз заканчивала готовить обед. Махновцы ворвались в дом, чтобы начать погром. А мама, сама не зная почему, ласково предложила им покушать наваристый борщ и жаркое, которое как всегда выглядело очень аппетитно. Махновцы неожиданно согласились пообедать, а потом мирно ушли.

В 1920 году родители решили вернуться в Петроград: нам надо было учиться, отцу искать работу по специальности. Потом нашу семью ждали приключения переезда в вагоне-"теплушке" через разоренную войной страну, обустройство мирной жизни в Петрограде, смерть от брюшного тифа нашей сестры Леночки, интереснейшая работа моего отца вместе с выдающимся архитектором Ноем Троцким над реализацией плана ГОЭЛРО, наша с Розой учеба в Академии художеств, замужество, рождение детей.

Мой муж, Авраам Зиновьевич Ротшильд, был очень редким человеком: в нем сочетались и веселый, жизнерадостный характер, и огромный талант конструктора, и редкая душевность по отношению к другим людям. Может, поэтому он смог обойти трагедии ХХ века. А может потому, что основным делом его жизни было участие в создании ядерного щита нашей страны, Советская власть была к нему благосклонна.

Летом 1940 года Абраше предоставили небольшую дачу в Куокалла - половину дома в месте, где Приморское шоссе выскакивает прямо к заливу. Так я через четверть века вернулась на Карельский перешеек. Мы прекрасно провели на этой даче отпуск в сентябре 1940 года: была хорошая осенняя погода, ничего не предвещало грозы. Мы строили планы, как обустроить дачу поуютнее, чтобы проводить на ней каждое лето с дочерьми.

Но летний сезон 1941 года у нас начался поздно. Мы собрались выезжать в Куокалла только вечером в субботу 21 июня. 20 июня исполнилось два года моей младшей дочери Танечке, и мы собирались перенести празднование дня рождения на воскресенье. Вторую половину дома занимала семья писателя Льва Владимировича Канторовича. Он был военным, но чин его был не очень высокий. Ночью за ним приехал на машине ординарец и срочно увез на границу, даже жене ничего не сказали. Утром она собиралась, ничего не подозревая, к нам на празднование. (Забегая вперед, скажу, что Канторович погиб в самый первый день боевых действий с финами, они с женой больше не виделись). Мы же утром 22 июня встали не рано, начали накрывать на стол, и вдруг бежит соседка с другой дачи: "Война! Война! В 12 часов будет Молотов выступать!". Мы быстро стали собираться обратно в Ленинград. Мой муж бросился на шоссе, чтобы поймать машину, которая вывезла бы наши вещи. Как не раз бывало в его жизни, ему повезло. По совершенно пустому шоссе ехал грузовик. Абраша его остановил, водитель был не в курсе, что началась война. "Война?! Нужно срочно ехать за водкой! Сейчас прекратят ее продавать! Надо успеть!" Откуда он знал, что при объявлении войны прекращают продавать водку - не понятно. Мы пытались его убедить сначала загрузить наши вещи (опасаясь, что он не вернется за нами), но уговоры были тщетны. Он умчался в ближайший магазин. Больше на шоссе не появилось ни одной машины. Но к нашему счастью через час этот водитель грузовика вернулся довольный (купил таки водку). Загрузил нашу мебель и другие вещи, и мы поехали в Ленинград. Так я еще раз бежала от войны с Карельского перешейка.

В 1946 году Абраша работал главным конструктором в закрытом институте (как тогда говорили "почтовом ящике"), который проектировал завод по производству атомной бомбы. Как-то раз директор института Александр Иванович Гутов был в Москве в министерстве и случайно услышал разговор в главке между директором другого ленинградского предприятия и начальником главка. Директор этого предприятия пытался отказаться от дачных щитовых домиков, которые поступили из Финляндии по репарации и были переданы этому предприятию. Александр Иванович тут же предложил взять эти домики для своего института. Передачу домов быстро оформили, и теперь требовалось их где-то разгружать. Так как к этому моменту уже был очень длительный простой вагонов, А.И.Гутов сказал: "Разгружайте там, где стоят вагоны. Я решу все вопросы с землей". А вагоны стояли на станции Терийоки. Идея Александра Ивановича была построить базу отдыха для работников института. Нужно было срочно выбрать место для установки домиков. И эту задачу поручили мне. Первоначально мне хотелось сделать дачный поселок в районе Вамильсуу, где была до революции дача Леонида Андреева. Я знала, где стоял этот дом на берегу Черной речки, потому что другом нашей семьи был архитектор Оль, автор той знаменитой дачи. Но подумав, все-таки я решила, что нужно иметь поселок не далеко от железнодорожной станции, чтобы сотрудники могли летом успевать ездить утром на работу. И лучше места, где собственно и складировались домики, не нашлось.

Институт имел огромный вес в городе в силу тех задач, которые перед ним поставили. Поэтому вопрос выделения земли не затянулся. Тем более, что государство было заинтересовано в скорейшем освоении бывших финских территорий.

Типовой финский дом дачного "поселка". 2009 г.

На этой даче в Зеленогорске мы живем каждое лето уже более 50 лет, на ней выросли и дети, и внуки, растут правнуки. На ней мы наблюдали смену эпох: страх во времена "культа личности", разговоры на дачах времен "оттепели", безмятежную курортную жизнь "застоя", отсутствие продуктов в магазинах в "перестройку", обезлюдение в "девяностые". И каждое лето мы ездили на озера: Чертово (когда надо быстро выкупаться), Красавицу (когда жаркая погода), Щучье (когда холодно), Долгое. И каждый день ходили в центр городка за покупками.

Главной доктриной дачной жизни в годы 50-80-е было: любые неудобства, лишь бы дети жили лето на воздухе. Многие снимали за немалые деньги такие убогие сарайчики, что современная молодежь даже не может себе представить смысла такой жизни. Но все бабушки (а особенно еврейские, которых в те годы в Зеленогорске было множество), считали своей обязанностью выезжать на дачу: лишь бы внуки не остались на лето в городе.

Много деталей нашей "застойной" дачной жизни теперь даже приятно вспоминать: как стояли по 45 минут в очереди в "бочку" за разливным молоком; как днем заказывали билеты на вечерние сеансы в кинотеатры; как ждали, когда в июне появиться в продаже клубника, в июле - помидоры, в августе - арбузы...

Недалеко от нашего "поселка" проходит Паровозная улица. Мы часто гуляем по ней. И каждый раз уже на протяжении нескольких десятилетий я удивлялась небольшому кусочку старой булыжной мостовой рядом с железной дорогой. Зачем нужна была эта мостовая в этом месте? Вокруг ничего такого не располагается, чтобы здесь делать мостовую. А недалеко от этого места мне также было непонятно происхождение трех бетонных ступеней шириной несколько метров, которые никуда не ведут.

И вдруг несколько лет назад мой внук рассказал, что видел старую карту Терийок и обнаружил, что старый Терийокский вокзал находился как раз на Паровозной улице. И тогда я поняла, что эти булыжники - это остаток старой привокзальной площади! А эти ступени - это ступени на платформу. Именно на них в августе 1914 года я испытала страх от непонятной мне угрозы, которую очень боялись мои родители, и из-за которой мы в спешке съезжали с дачи.

Старый вокзал со стороны привокзальной дороги. 1907 г., начало 1910-х гг.		Остатки булыжной мостовой на месте старой привокзальной площади. 2009 г.	Ступени у железной дороги. 2009 г.

И то, что я, наконец, узнала тайну этого фрагмента булыжной мостовой;
и этот контраст эмоций в этом месте: тогда бушующая в панике толпа, а сейчас мы стоим только вдвоем на этой тишайшей улице;
и то, что эти события разделяют 85 (!) лет моей жизни...

Все это. Все эти мысли вызвали во мне море чувств, которые даже сложно описать на бумаге...

Санкт-Петербург,
1999 год

/ © Т.Я.Ротшильд. Статья любезно предоставлена специально для сайта terijoki.spb.ru. Публикуется впервые, 16.06.2009 г. /

Обсудить статью на форуме.

Последние комментарии:

08-10-2015 07:52 abravo
Цитата:[У вас в этом материале несколько строк посвящено Александру Ивановичу Гутову. Я одно время изучал его биографию. Интересный человек, интересная судьба. ] ...

07-10-2015 21:40 Anonymous
У вас в этом материале несколько строк посвящено Александру Ивановичу Гутову. Я одно время изучал его биографию. Интересный человек, интересная судьба. В начале 1941-го года он был главным инженером "Двигательстроя", и его послали по обмену опытом на не...

19-04-2010 22:27 abravo
Цитата:[К сожалению мы не взяли фотографии, когда уезжали из Союза] Понятно...

19-04-2010 21:57 Anonymous
К сожалению мы не взяли фотографии, когда уезжали из Союза

19-04-2010 09:30 abravo
Цитата:[А я помню Абрама Зиновьевича Ротшильда: очень веселый и мудрый был человек! Я помню как он гулял по Зеленогорским улочкам, а я катался мимо на велосипеде. Он со мной подшучивал, я улыбался, но ехал дальше по своим де...

19-04-2010 09:20 Anonymous
А я помню Абрама Зиновьевича Ротшильда: очень веселый и мудрый был человек! Я помню как он гулял по Зеленогорским улочкам, а я катался мимо на велосипеде. Он со мной подшучивал, я улыбался, но ехал дальше по своим делам. Глупый я был - надо было с ним б...

19-06-2009 16:00 abravo
Цитата:[Очень мило. Столько лет ходил по Паровозной на станцию, помню булыжники, а вот ступеней на замечал...] Александр Константинович, ступени - на противо...

19-06-2009 15:10 Молчанов
Очень мило. Столько лет ходил по Паровозной на станцию, помню булыжники, а вот ступеней на замечал...

17-06-2009 10:29 Nauris
Весьма интересно.
В 1971-72гг. я летом жил на Паровозной (где родители снимали комнату с верандой), и каждое утро делал по улице пробежку до леса - так вот помню эти кусочные остатки когда-то мощёной мостовой на грунтовой улице, как раз в районе жё...

15-06-2009 23:20 abravo
Здесь обсуждаем воспоминания Т.Я.Ротшильд "Как мы "бежали от войны" - http://terijoki.spb.ru/history/templ.php?page=run_from_war&lang=ru .