translate to:
translate to:
|
|
Михаил Басханов
В 1906 – 1908 гг по «Высочайшему» повелению полковник К. Г. Э. Маннергейм командировался в Китай с военно-научной целью. Маршрут экспедиции пролегал через Туркестанский край в Восточной Туркестан (Синьцзян) и далее через провинции Ганьсу, Шэньси и Шаньси в Пекин.
Целью поездки был сбор военно-статистических сведений по пройденным территориям, особенно в пределах Западного Китая, ознакомление с реформами в китайской армии. По поручению Фино-Угорского научного общества Маннергейму предлагалось собрать этнографические и антропологические коллекции. Перед поездкой в Китай Маннергейм прошел в Петербурге ускоренные курсы фотографии и топографии. Во время путешествия ему удалось встретиться с Далай-ламой и узнать много интересного о политическом положении Тибета, который по англо-русскому соглашению 1907 г. был признан китайской территорией и объявлен вне сферы интересов двух великих держав. В пути Маннергейм вел подробный дневник, в котором записывал впечатления от поездки, вносил сведения о китайских войсках, их организации, вооружении, боевой подготовке и пр. Военные сведения, собранные в ходе поездки, представил в «Предварительном отчете о поездке» (1909).
Большой интерес представляют научные материалы поездки – этнографические, исторические, археологические, антропологические и др. Во время путешествия Маннергейм собрал обширные этнографические коллекции: предметы обихода и одежды, орудий труда, ковров и текстилей и пр. Несомненый научный интерес представляет и археологическая коллекция, включающая образцы ранней буддийской глиптики и бронзы, древних печатей и гемм. Нумизматическая коллекция состояла из монет, найденных в различных местностях Восточного Туркестана – в Кашгаре, Маралбаши, Кульдже и др. Весьма ценной оказалась коллекция древних рукописей и фрагментов текстов на древнеуйгурском, китайском и монгольском языках, приобретенных у частных лиц. В Хотане и Яркенде Маннергейм занимался антропологическим изучением кочевого племени Абдал, в Каргалыке – племен Пахпо и Шикшо, в окрестностях Маралбаши – племен Даланов и Туланов, а также киргизов, калмыков, торгоутов и уйгуров. Составленный им материал сопровождался антропологическими измерениями и фотофиксацией. В ходе экспедиции Маннергейм вел регулярные метеорологические наблюдения, которые аккуратно заносил в специальный дневник с указанием местности и времени суток.
В дополнение к этим исследованиям вел подробную съемку местности на всем протяжении маршрута экспедиции (св. 3 тыс. км). Безусловную ценность представляет фотографическая коллекция, состоящая из нескольких сот фотографий, выполненных с большим художественным вкусом и на высоком профессиональном уровне. Научные результаты экспедиции Маннергейм опубликовал в двухтомном исследовании - «Через Азию с запада на восток» (1940).
В настоящее время коллекции маршала Маннергейма хранятся в Национальном музее Финляндии в Хельсинки. В 1999 г. Национальным департаментом античного искусства в Хельсинки была организована выставка «К. Г. Маннергейм в Центральной Азии», где экспонировались фотографии, предметы старины и искусства, собранные во время путешествия по Китаю.
Представляет интерес «горная часть» маршрута Маннергейма в его экспедиции по Китаю. Всего таких отрезков было три: от Оша до Кашгара; Маралбаши – Уч-Турфан; Аксу – Кульджа.
Выехав из Оша 29 июля 1906 г., Маннергейм через Талдынский перевал 11 августа пересек русско-китайскую границу в районе укр. Иркештам и прибыл в Кашгар 17 августа. После пересечения русско-китайской границы караван Маннергейма двигался в Кашгар совместно с экспедиционным караваном французского «лингвистического гения» П. Пеллио. В Синьцзяне Пеллио ждала мировая известность. На археологических раскопках в Куче им были найдены буддийские документы на неизвестном ранее языке. В Дуньхуане в пещерном культовом комплексе «тясячи Будд» Пеллио не только первым из европейцев проведет уникальную фотофиксацию настенных росписей, но, что самое главное, ему удастся вывести во Францию значительную часть уникальной библиотеки, обнаруженной ранее британским исследователем А. Стайном, с рукописями VI – XIII вв. на санскрите, китайском, уйгурском, тибетском, тюркском и др. языках народов Центральной Азии.[1]
В Кашгаре Маннергейм остановился в Императорском Российском Генеральном консульстве, где встретил теплый прием в лице генконсула С. А. Колоколова. В городе Маннергейм провел вторую половину августа и первую половину сентября, занимаясь подготовкой экспедиции вглубь Китая и сбором военно-статистических и военно-географических сведений о Кашгарии. Пришлось заняться и языковой подготовкой. «Я старался, - доносил он, - использовать продолжительное пребывание в Кашгаре и усиленно занимался по китайскому языку. К тому меня вынуждала невозможность найти хотя сколько-нибудь удовлетворительного переводчика».[2]
Незадолго до приезда Маннергейма Кашгар покинул Генерального штаба подполковник В. Г. Ласточкин, который в 1904 – 1906 гг. занимал должность офицера Генерального штаба при Императорском Российском Генеральном консульстве.[3] Однако Ласточкин, покидая Кашгар, оставил Маннергейму письмо с указанием маршрутов, которые было бы желательно обрекогносцировать ввиду готовящегося в Ташкенте издания во военно-географическому описанию Синьцзяна.
Основываясь на рекомендациях Ласточкина, Маннергейм 23 сентября совершает разведывательную поездку в Хотан, Яркенд, Санджу и Каргалык. В Яркенде Маннергейм серьезно заболел и был вынужден провести в этом городе около месяца. Вернулся в Кашгар он только 21 декабря. Все пройденные маршруты были покрыты маршрутной съемкой. «Я наносил всю дорогу, - отмечал Маннергейм, - при помощи обыкновенной карманной бусоли, пользуясь для этого разграфленною записной книжкою, которая удобнее планшета для маршрутной съемки верхом и имеет то немаловажное преимущество, что менее обращает на себя внимание. Вплоть до Кульджи я переносил съемку на планшет, пользуясь днёвками и вынужденными для сбора военно-статистического материала остановками в городах. На это, однако, потребовалось столько времени, что в дальнейшем путешествии я отказался от этого, отложив всю кропотливую работу до окончания всей поездки».[4]
18 января 1908 г. Маннергейм покинул Кашгар и приступил к изучению намеченных районов Синьцзяна.[5] Поскольку ГШ подполковник Ласточкин незадолго до того провел рекогносцировку дороги от Кашгара через пер. Гульджат-даван в г. Уч-Турфан, то Маннергейм решил пройти к Уч-Турфану новым маршрутом. Он вышел из Маралбаши и двинулся на север через безводное пространство вдоль восточного подножья гор в местечко Калпин. Через Сарам вдоль каменистых ущелий рек Тунгусбурун-джилгаси, Терек-Ават и Чегенынсуйсу он перешел через горную цепь Кара-Теке, отделяющую Калпинскую впадину от долины р. Тушкан-дарьи.
Главный перевал маршрута – Бельнинг-Тупесе-даван, по измерениям Маннергейма, имел 2690 м абсолютной высоты. После нескольких узких ущелий дорога, следуя по широкой долине Кэкыр между отрогами Кизыл и Бербер-таг с частыми стойбищами киргизов племени Куче, выходила в долину Таушкан-дарьи и подходила к Уч-Турфану с юго-востока. Между 10 и 28 февраля Маннергейм подробно исследовал бассейн р. Таушкан-дарьи от Баш-Акма-Караула (в одном переходе от Уч-Турфана) до ее впадения в р. Яркенд-дарью на протяжении около 300 верст. На обратном пути, двигаясь вверх по реке, он достиг города Аксу, крупного администратиного центра на середине пути из Кашгара в Урумчи. Здесь он провел две недели, приводя в порядок маршрутные съемки и описания Аксуйского уезда – «одного из богатейших оазисов Китайского Туркестана» (по замечанию Маннергейма) . Так закончился второй горный этап экспедиции Маннергейма по Китаю.
В Аксу Маннергейм принял решение предпринять рекогносцировку пути из Аксу на Кульджу через знаменитый Музартский проход в Тянь-Шане. Дело в том, что последние русские рекогносцировки Музартского прохода относились к периоду владения Россией Илийским краем (1871 – 1881 гг.), которые хотя и были точны и сопровождались хорошей картографией района,[6] но требовали освежения, тем более, что имелись слухи о больших снежных завалах и полной остановке движения караванов по Музарту. Кроме того, надо иметь ввиду, что все предыдущие русские рекогносцировки Музартского прохода осуществлялись с севера – со стороны Семиречья и Илийского края, с юга – из глубины китайской территории, проход не рекогносцировался. Таким образом, Маннергейму предстояло изучить южные подступы к проходу и соединить cвои съемки с уже имевшимися. Проход имел важное стратегическое значение для России так как являлся кратчайшим операционным направлением при действии русских войск на Кашгар со стороны Семиречья. Проход, большей частью проходяций по одноименному леднику, был открыт только в феврале – апреле и в августе – октябре и при соответствующей инженерной доработке мог обеспечить движение экспедиционного отряда силой в несколько батальонов пехоты с кавалерией и артиллерий. Выход войск через Музартский проход обеспечивал овладение Аксу и перерезал основную линию коммуникаций, связывающих Джунгарию с Кашгарией.
13 марта Маннергейм с усиленным караваном (23 лошади) вышел из Аксу и, оставив в стороне большой тракт у местечка Джаам, после двух тяжелых переходов под сильнейшим снежным бураном, через перевал Тупе-даван достиг села Кызыл-Булак у подножия Музартского хребта. От Кызыл-Булага дорога шла в ущелье р. Музарт-дарья, берущей начало от одноименного ледника. Следующие три перехода шли по каменистому ущелью шириной от половины до полутора верст между горными массивами «подавляющей высоты» (по выражению Маннергейма). Каменистая дорога была тяжела, она то переходила через небольшие, но крутые отроги гор, то тянулась по узким и скользким карнизам. Слева от караванной тропы величественно вздымался один из главных пиков Центрального Тянь-Шаня – мистический Хан-Тегри. Внизу под обрывом шумела и пенилась р. Музарт-дарья. Дорога часто переходила с одного берега на другой, и тогда требовалось форсировать реку. В начале марта она была довольно узкой и неглубокой, но летом, при таянии снегов и сильных осадках движение по этому пути полностью прекращалось. В мае –июне река превращалась в бушующий горный поток, несущий с собой большие камни и часто опрокидывающий лошадей. Обратимся непосредственно к впечатлениям Маннергейма. «18 марта, - писал он, - мы перевалили через ледник Тугр-Мус. Последний перед этим ночлег сделали у Тамга-таш почти у самого основания его в убогом сарае. Выступив еще в сумерках в 6 ч. 20 м. утра, мы достигли поверхности ледника после 4-х часового очень утомительного подъема. Дорога идет зигзагами вверх по почти отвесному ледяному склону. На самом крутом месте вырублено во льду десятка два больших ступеней. На недоступной высокой скале стоит небольшая мазанка, в которой живет 8 сартов-рабочих. В обязанность их вменяется ежедневно вырубать означенные выше ступени, а также устраивать из камней примитивные мостки через трещины, которые образуются во льду. Когда караван подходит, они спускаются к нему навстречу и несут на своих плечах тяжелые вьюки там, где лошади этого не могут. За этот невероятно тяжелый труд сарт или китаец-купец в лучшем случае награждает их несколькими копейками или щепками дров. Последние ценне денег при их безотрадной жизни в этом настоящем орлином гнезде, где редко два дня проходят без снежного бурана...
Наверху открывается обширный вид на долину р. Музтаг и на ледник, который между двумя громадными горными массивами тянется на много верст в с[еверо]-в[осточном] направлении, где вдали горы окружают его. Тамга-Таш по анероиду Naudet на высоте 2.685 метров, на месте нагрузки каравана на леднике – 3.230 метров..., а на наивысшей точке за этот день мой анероид, определяющий лишь до 3.600 метров, был недостаточен. На самом леднике пересеченная дорога часто переходит через трещины глубиною в несколько сажен,[7] но настолько узкие, что лашадь не может провалиться, но зато легко может сломать ногу. Поверхность ледника усыпана крупными камнями, которые утилизируются в виде весьма неудовлетворительных мостков поперек трещин. После 4 – 5 часов утомительного движения по льду открывается с севера узкое ущелье с глубоким снегом и еловыми лесами. Дорога втягивается в него. Достигнув в нем недалеко от ледника наивысшей точки, она начинает очень круто спускаться по утоптанной в глубоком снегу тропинке. Только в 11-м часу вечера после безостановочного движения с 6 ч. 20 м. утра достигли мы сарая. Вьюки пришли лишь в 1 час ночи. Переход был особенно тяжел потому, что казак Рахимжанов[8] во время подъема заболел лихорадкою. У него оказалась температура под 40°. Вдобавок ко всему его лошадь поскользнулась и упала в трещину, из которой с трудом удалось вытащить ее. Остановиться было негде, да и топлива не было с собою. На этом переходе я насчитал более 30 конских трупов на снегу, другими словами, павших в течение зимы, а на ночлег пришел одновременно со мной сарт, оставив в глубоком снегу жену и одну дочь, умерших от истощения и мороза. Сам же он отморозил ногу, а вторая дочь руку. В Хан-Яйлыке пришлось сделать дневку, чтобы ехать назад и закончить съемку. Сильный снежный буран во время следующего дня заставил нас радоваться, что накануне не переночевали у рабочих на леднике.
|
|
| Вид местности в район Шато | Калмычка с детьми на горной тропе |
В 2 коротких, но трудных перехода по ущелью реки Тугрысу или Шато-Мусурсу уже на окраине долины Текес достигается деревня Шато, или, вернее, военный пост в одну сотню калмыков племени Зурган-сумун. Дорога часто тянется по узким и очень скользким в зимнее время карнизам. Подъемы и спуски весьма круты. Ущелье лесисто и неописанной красоты. Для движения полевой артиллерии на участке от ледника до Шато пришлось бы сделать ряд подрывных и земельных работ. На самом леднике двигать артиллерию при помощи пехоты возможно. От Шато дорога легка. На второй день переходят в брод р. Текес, что возможно круглый год, так во время половодья переправа совершается на пароме. В 2 перехода доходят до гор, которые на третий день переваливают через Шо или Чачал-даван. Местность ближе к Текесу несколько болотиста. Оба упомянутых перевала не трудны. Через первый из них мне пришлось переходить под снежным сильным бураном. Абсолютная высота перевала 2.680 метров... В этот день скончался от переутомления один из наемных людей при вьюках».[9]
По мнению Маннергейма, музартская дорога «ежегодно требует не только лошадиных жертв десятками, но и человеческих». Изнуренные, плохо снаряженные люди не выдерживали утомлений и лишений пути, который длился 16 – 18 дней. Между тем, это был основной караванный путь, связывавший Кашгарию с Илийским краем, и его состояние красноречиво говорило о мизерности торговли между двумя крупными районами Синьцзяна.
31 марта Маннергейм прибыл в Кульджу, где нашел теплый прием в Императорском Российском Генеральном консульстве. Горная часть экспедиции Маннергейма осталась позади. Впереди лежал долгий и полный опасностей путь в Пекин.[10]
Примечания:
[1] См.: Hopkirk, Peter. Foreign Devils on the Silk Road. The Search for the Lost Cities and Treasures of Chinese Central Asia. London, John Murray, 1980, pp. 177 – 189.
[2] Маннергейм К. Г. Э. Предварительный отчет о поездке, предпринятой по Высочайшему повелению через Китайский Туркестан и северные провинции Китая в г. Пекин в 1906-7 и 8 гг. СМА, 1909, вып. LXXXI, с. 3. Далее по тексту – «Отчет».
[3] Практика командирования офицеров Генерального штаба на постоянной основе в Кашгар в качестве «негласных агентов» была введена Главным штабом в 1899 г. Всего в Кашгар от штаба Туркестанского военного округа было командировано четыре офицера Генерального штаба: капитан Л. Г. Корнилов (1899 – 1901), капитан З. И. Зайченко (1901 – 1902), есаул Чернозубов (1902 – 1904), подполковник В. Г. Ласточкин (1904 – 1906). В служебной переписке их должности именовались как «Офицер Генерального штаба при Императорском Российском Генеральном консульстве в Кашгаре». Основной круг обязанностей – сбор военных и географических сведений о Синьцзяне и сопредельных территориях Британской Индии и Афганистана. Одновременно на них были возложены задачи по командованию консульским конвоем.
[4] Отчет, с. 4 – 5.
[5] См.: Карта Южной пограничной полосы Азиатской России. Лист XII. Каркаралы, Семипалатинск, Зайсанский пост. Масштаб 40 верст в дейме. Изд. ВТО ГУ ГШ, 1910 г. Маршрут, описанный в статье, показан красной линией.
[6] Достаточно отметить следующие экспедиции и рекогносцировки на Музартском проходе: ГШ полковник В. А. Полторацкий (май 1867 г.); ГШ капитан барон А. В. Каульбарс и ГШ подполковник Чайковский (сентябрь – октябрь 1870 г.); ГШ капитан А. А. Шепелев (октябрь 1871).
[7] Сажень – 2,1336 метра
[8] Казак 2-го Уральского казачьего полка, прикомандированный к экспедиции.
[9] Отчет, с. 7 – 9.
[10] В настоящей работе приведены подлинные фотографии Маннергейма, сделанные им в ходе экспедиции в Китай.
/ © Михаил Басханов. Публикуется с любезного согласия автора по тексту с сайта http://www.risk.ru/users/clyde/14305/. /
Обсудить статью на форуме.
Последние комментарии:
21-11-2013 20:36 Молчанов
06-01-2011 15:31 abravo