Terijoki - Калифорния - Хаапала. В поисках корней.

"Чтобы стоять, я должен держаться корней."
Б. Г.

Сами мы вряд ли собрались бы в Хаапалу (Ленинское). Ничего особо интересного здесь нет: никто из знаменитостей здесь следов не оставил, богатых русских дач здесь не сохранилось. На первый взгляд - обыкновенная сельскохозяйственная деревня.

Однако, есть еще на свете люди, для которых эта земля является исторической родиной, чьи предки жили здесь в незапамятные времена. Весной 2002 года Александр Браво получил по электронной почте письмо на английском языке, пришедшее аж из Калифорнии. Автор - Лена Пуллинен (Leena Pullinen), американка финского происхождения. Вот фрагмент этого письма (цитируется с согласия автора).

"Я изучаю историю Терийок для книги по фамильной истории, которую пишу. Я финка, но половину жизни прожила в США. Мой отец родился в Терийоках, но он был ребенком, когда финны эвакуировались, так что помнит мало. Мои предки в течение последних 300 лет жили в деревне Хаапала, что в северо-восточной части Терийокской волости - я знаю, что нынче она называется Ленинское.

Первый раз я посещала Терийоки с моим отцом в 1999, но не имела возможности провести там столько времени, сколько хотелось бы. Я планирую приехать в Финляндию этим летом и хотела бы также посетить еще раз Терийоки. Я художник и фотограф и хотела бы иметь как можно больше визуального материала для моей книги. Тогда как по самим Терийокам доступно множество старых фотографий и исторического материала, фотографий Хаапалы, по-видимому, не существует. Я также знаю, что большинство довоенных домов было разрушено. Я беседовала с ныне здравствующими родственниками из Хаапалы и пытаюсь воссоздать образы деревни, как она выглядела до войны, по их описаниям. Я хотела бы сфотографировать ландшафт как дополнительный материал к моим рисункам, а также красивые холмы к северу от деревни, где Юрий Репин, сын Ильи Репина, писал свои картины."

Вот история нашей новой знакомой, составленная по ее письмам.

Итак, психотерапевт из Калифорнии не пожелала "переплавляться" в американском "плавильном котле" и решила изучить и описать историю своего рода. И взялась за это дело с истинно финской основательностью. Отправилась через океан, в Финляндию. Разыскала множество бывших терийокских и хаапальских жителей, взяла у них интервью, набрала фотографий. Нашла и изучила почти все книги о Терийоках и Терийокской волости, изданные в Финляндии. Разыскала старые карты. Облазила все мыслимые библиотеки и архивы. Нацелилась на архив города Выборга, где хранятся наиболее важные документы по Терийокской волости - увы, он в июле закрыт. Тем не менее, на родину предков Лена прибыла во всеоружии, порой лучше нас зная, где что искать.

Нашей встрече предшествовал небольшой курьез. Занятное совпадение: жену Александра Браво тоже зовут Лена, она ровесница г-жи Пуллинен и тоже работает детским библиотекарем, как наша новая знакомая некоторое время назад. Да еще предложение Александра остановиться у них дома... Коллеги Лены, с которыми она обсуждала свои планы, сказали ей: "Это не с проста! Они хотят тебя похитить (They are planning to kidnap you)! Ты что, не слышала о белой работорговле (white slave trade)?!". Вероятно, они видели мою фотографию на странице "Обращение к читателям" и решили: раз с бородой, значит - чеченец, ваххабит и террорист. Бедные американцы. Впрочем, Лена отнеслась к этой ситуации со здоровым юмором.

Итак, 12 июля 2002 Лена Пуллинен сошла с поезда "Сибелиус" на Финляндском вокзале, и мы поехали в Зеленогорск. Лена показала нам место, где стоял дом ее отца, а также имена ее деда и его двоюродного брата (погибших на войне), высеченные на памятнике у кирхи. Посетили также здание бывшего офицерского собрания ("особняк Новикова"). Больно смотреть, как этот исторический памятник постепенно приходит в полный упадок. Да и перед приезжими стыдно. (Саш, тебе стыдно?) На следующий день мы отправились на поиски корней.

Думаю, уместно будет вначале сделать небольшой исторический эксурс.

Деревня Хаапала располагалась в непосредственной близости от границы Великого Княжества, на правом берегу р. Сестры (по-фински Rajajoki, или "Пограничная река"). Это весьма древнее поселение. Оно упоминается в официальных документах с XVI века. Вполне возможно, что оно ещё старше, поскольку более ранних документов не существует. Название "Хаапала" дословно переводится с финского как "место осины". Скорее всего, деревня названа по имени рода Хаапанен, жившего там в XVI веке. Более поздние жители считают, что название их деревни произошло от имевшейся поблизости осиновой рощи, но первая версия более вероятна. Наименование "Хаапала" было, скорее, официальным (на картах и в официальных документах) и почти не использовалось в повседневном обиходе. Фактически, поселение состояло из 3 деревушек: Пуллинен (или Хаапала № 1) , Тулокас (Хаапала № 2) и Луутахянта (Хаапала № 3, или Центральная Хаапала). Эти названия происходят от фамилий ранних поселенцев, но не обязательно первых. Первый Пуллинен появился в этих местах в 1732, после т. н. "Большой Злобы" (Isoviha), от него и получила название эта часть селения. По семейной легенде, он был выходцем из волости Яскис. Братья Тулокас, согласно историческим документам, также обосновались здесь после Isoviha. Кстати, "tulokas" по-фински означает "пришелец". А вот род Луутахянта жил здесь уже в XVI веке и исчез из документов к началу XVII-го. "Luutahäntä" дословно переводится как "хвост метлы". Соответственно, имеются народные версии проихождения этого забавного названия. Вплоть до начала Зимней войны почти половина жителей деревни Пуллинен носила фамилию Пуллинен. По сообщению нашей гостьи, в 1939 из 46 домов деревни 18 принадлежали представителям этого рода.

Первоначально Хаапала относилась к Кивеннапской волости (Кивеннапа - ныне Первомайское) Выборгской губернии Великого княжества, а после 1917 года, уже в независимой Финляндии, вместе с селениями Терийоки, Тюрисевя, Пухтула, Келломяки, Куоккала и Оллила вошла в состав вновь образованной Терийокской волости.

В период "дачного бума" в селении было почти 100 русских дач, рассеянных по берегам реки, вдоль шоссе Куоккала-Йоутселькя и среди соснового леса. Некоторые из местных жителей сделали неплохой гешефт, продавая богатеньким петербуржцам части своих имений, непригодные для возделывания и выпаса скота. Немаловажным подспорьем для многих была также продажа дачникам сельскохозяйственной продукции. Прабабушка нашей гостьи каждое утро ходила пешком в Келломяки (10 км) с 3 большими бидонами, чтобы доставить дачникам свежее молоко.

В деревне Пуллинен дачи располагались в южной её части, по границе с Келломяками. среди них следует отметить: 2 богатых пансионата, принадлежавших Теплову; дачу правительственного чиновника Семёнова; а также ещё одну большую и замысловатую дачу из 14 комнат, с паркетными полами, изразцовыми печами и витражами, принадлежавшую некоему Стуколку (Stukolk).

"В то время крестьянам довелось стать очевидцами роскошной летней жизни петербуржцев. В садах устраивались увеселения с грандиозными фейерверками. Аллеи парко-подобных садов освещались китайскими фонарями, развешанными на ветвях деревьев. Играли духовые оркестры. В глазах рябило от кружев и шелков. Экипажи доставляли гостей на эти мероприятия прямо из Петербурга. Но в 1917 жизнь затихла. Вкоре от Сааровых, Молодцовых, Рябчинских, Ресейских и прочих остались только воспоминания. От дач остались лишь каменные фундаменты, сады зарастали бурьяном и вытаптывались скотиной."
(Э. Кяхенен. Прежние Терийоки.)

Но эту печальную картину мы увидим чуть позже. А пока вернемся на берега "Пограничной реки". Река Сестра играла важную роль в жизни хаапальских крестьян. Сегодня это трудно представить, но когда-то она использовалась для сплава леса. Лес добывали в отдаленных местностях Кивеннапской волости и сплавляли к лесопильням в окрестностях Сестрорецка. В деревне Тулокас также была лесопильня, где трудились многие тамошние жители. Сплав производили весной, когда река разливалась - местами до 200 м в ширину. Вода в реке была чистая и прозрачная, в ней водились великолепные щуки и окуни, а также раки. Сами финны раков не ели, но их охотно покупали петербургские дачные гурманы.

До Первой мировой войны граница Великого княжества не была такой уж непроницаемой. Через многочисленные мосты, мостики и броды карельские крестьяне ходили на ингерманландскую сторону по торговым делам, а их жены и дочери собирали ягоды в тамошних лесах. В свою очередь, жители близлежащих ингерманландских деревень Акканен и Алакюля (ныне не существующих) возили через Хаапалу свою молочную продукцию для продажи дачникам в Куоккалу и Келломяки. Деревенские дети с удовольствием купались в "Пограничной реке".

"Прозрачностью" границы активно пользовались и русские революционеры. Группа студентов-химиков арендовала в д. Пуллинен, почти у самой реки, дом, где занялась изготовлением бомб и поставкой их в Россию. В 1907 это гнездо терроризма было "накрыто" русской жандармерией при содействии финской полиции. После непродолжительной перестрелки 11 человек сдались, нескольким удалось скрыться. Этот инцидент упоминается в путеводителе Грэнхагена.

С началом Первой мировой войны хаапальские дачи начали пустеть, а после событий 1917 года и вовсе оказались бесхозными. Позднее, в 20-е годы, многие из дач были аккуратно разобраны на запчасти, которые тщательно пронумеровывались и переписывались - эти комплекты были затем проданы зажиточным финнам и собраны новыми владельцами в других районах Финляндии, часто за сотни километров отсюда. Примерно 15 дач вплоть до 30-х годов стояли пустыми. Так, дача Стуколка много лет была излюбленным местом игр деревенской детворы.

После окончания гражданской войны в Финляндии (1918) и подавления восстания ингерманландцев (1919) некогда "прозрачная" граница оказалась на замке. Теперь её пересекали только беженцы и шпионы. Одно из мест нелегального пересечения границы находилось возле деревни Тулокас - оно называлось "Раяйокским окном". В 20-х годах в районе ингерманландской деревни Алакюля (на советской стороне) чекистами была проведена инсценировка гибели при попытке побега английского разведчика Сиднея Рейли (на самом деле Рейли был расстрелян в подвале Лубянки). Оживленным контактам соплеменников пришел конец. Иногда удавалось побеседовать через речку, обменяться новостями, но это строго пресекалось советскими пограничниками: они не без оснований опасались шпионажа и контрабанды. Изобретательные аборигены нашли выход. В сенокосную пору, под взмахи кос, затягивали на народный мотив подобие песни со словами, содержавшими новости или просьбы. Так, со стороны д. Акканен могло доноситься: "Тра-ля-ля, жизнь тяжелая, нужны косы и точила, косы и точила, тра-ля-ля!". Так общались. Предварительно, конечно, следовало убедиться, что прохаживающийся поблизости советский пограничник не знает финского языка. Затем требуемое перебрасывалось через речку в условленном месте.

По окончании сенокоса ингерманландцы устраивали на берегах реки празднества - с песнями, плясками и выпивкой. Слыша их пьяные песни и крики, целомудренные карелы сокрушенно покачивали головами.

Последовавшая в середине 30-х годов депортация ингерманландцев положила конец и этим контактам. В деревню прибывал отряд красноармейцев, жители выгонялись из домов и с минимумом имущества грузились в телеги, увозившие их в неизвестном направлении. Вопли несчастных были слышны далеко на финской стороне. Опустевшие дома красноармейцы поджигали. Так исчезли с лица земли деревни Акканен, Алакюля, печально знаменитая Майнила и многие другие.

Поздней осенью 1939 года, незадолго до начала Зимней войны, гражданское население Хаапалы (старики и матери с малолетними детьми) было эвакуировано. В деревне остались лишь добровольцы - члены "Суойелускунты" ("Союза Защиты", куда входило большинство взрослого мужского населения) и "Лотта Свярд" (женская добровольная оборонительная организация). Они помогали пограничникам охранять деревню. В первый же день войны им пришлось оставить родные места под мощными ударами Красной Армии.

В 1941-44, когда эти места вновь были заняты финской армией, местным жителям не было разрешено возвращаться в свои дома, поскольку район был частью "театра военных действий". Всё же, 3 семьи (в т. ч. 2 семьи Пуллиненов) получили такое разрешение от властей. Они обрабатывали свои земли и ухаживали за скотиной, обеспечивая продуктами дислоцированные поблизости воинские подразделения. В июне 1944 года, с началом нового мощного наступления Советской Армии, им снова пришлось срочно эвакуироваться.

2 июня 1944 года деревня Пуллинен была подвергнута массированному обстрелу 12-дюймовыми снарядами из Кронштадтских орудий. Земля дрожала от взрывов, стены домов сотрясались, из окон вылетали последние уцелевшие стёкла. Жители деревни в этот день находились в поле - сажали картошку. Ударная волна от взрывов была так сильна, что сбила с ног находившуюся в поле лошадь. Утром 9 июня Советская Армия атаковала финские передовые линии, проходившие в 8 км к востоку от Хаапалы, в районе Белоострова. Сражение бушевало весь день и всю ночь (ночи были белые), звуки взрывов были хорошо слышны в деревне. К вечеру советские войска прорвали финскую линию обороны в районе так называемого Мотторского изгиба. Финнам удалось частично ликвидировать брешь, и бой шёл всю ночь. Этой ночью жители деревни не могли спать. Наутро, 10 июня, взрывы загремели ближе, и финская оборона была полностью разгромлена. Жители деревни не знали об этом, пока солдат из последней уцелевшей роты не вбежал в деревню с криком: "Драпайте отсюда скорее, рюсси лезут в каждую щель!" Крестьяне быстро согнали скотину, похватали кое-какие пожитки и бросились в сторону леса. В этот момент группа советских бомбардировщиков пролетела низко над деревней, обстреливая колонну беженцев и сбрасывая бомбы. Они видели свои дома, поражаемые бомбами, но успели найти убежище в лесу. Уже будучи в безопасности, они встретили Эстонский батальон, выдвинувшийся из Ялкалы для контрнаступления. Но, когда батальон подошёл к полям деревни Пуллинен, оказалось, что у деревни уже новые хозяева...

С тех пор много воды утекло в реке Сестре. На месте деревень Луутахянта и Пуллинен возник поселок Ленинское с одноименным совхозом. Деревня Тулокас в период советского освоения исчезла. Советские власти не устраивала манера финнов селиться не компактными деревнями, а разбросанными на большой площади хуторами. Поэтому финские дома разбирались и свозились в одно место. В облике Ленинского мало что осталось от прежней Хаапалы. В настоящее время здесь идет интенсивное дачное строительство. Несколько лет назад рядом с Ленинским возник престижный коттеджный поселок. Помните, герой романов А. Константинова о бандитском Петербурге Виктор Палыч отдыхал на даче "под Репино"? Вероятно, это где-то здесь.

Интересно впечатление Лены Пуллинен от первого посещения Хаапалы-Ленинского:

"Я удивилась, что вы называете Хаапалу "престижным пригородом, где живут богатые люди". Когда я была там три года назад, я увидела маленькую, несколько примитивную сельскохозяйственную общину (community), с курами, бегающими по маленьким грязным улочкам, гужевыми повозками, полями с зерновыми и кормовыми культурами и ветхие крестьянские дома - хотя было и несколько современных домов "богатых людей". Такое впечатление, что время остановилось в этой деревне, и я попала в прошлое. Удивительно, как все это могло измениться за последние несколько лет?"

В нашем походе, занявшем почти целый жаркий день, Александр Браво выступал переводчиком, а ваш покорный слуга - водителем. Видавшая виды "восьмерка" с честью выдержала испытание.

Первым делом наша гостья пожелала увидеть могилы предков или то, что от них осталось. В районе бывшей деревни Тулокас, среди соснового леса, расположено небольшое кладбище, которое когда-то было финским. В те времена там были похоронены и многочисленные Пуллинены. Финские туристы бывали здесь, начиная с 50-х годов. Хотя им не было официально разрешено посещать эти места, многим, всё же, удавалось найти водителя, который за сходную плату соглашался свозить их сюда. Оставляли ли они цветы или же боялись это делать - о том история умалчивает. По словам Лены, одна женщина рассказала ей, что даже специально собрала цветы, чтобы положить на могилу матери, но так и не решилась, поскольку официально посещение ею этих мест не предполагалось. Теперь, конечно, все вытеснено захоронениями последних трех десятилетий. Любой человек, знакомый с советскими реалиями, сразу скажет, что финну здесь ловить нечего. Даже если финские могилы не были уничтожены целенаправленно или разграблены вандалами (судьба почти всех кладбищ Карельского перешейка), они все равно не могли сохраниться. По правилам, если могила не посещается в течение 25 лет - ее сносят, освобождая место. Расспросы, учиненные Александром Браво посетителям и работникам кладбища ("Понимаете, здесь были похоронены родственники вот этой тетеньки..."), позволили, все же, обнаружить на его окраине, среди разбросанного мусора и следов небольшого лесного пожара, остатки какого-то бетонного фундамента. Видимо, там стояла часовня. Все. Какие чувства испытывала Лена, глядя на все это - можно только предполагать. Фотографировать здесь мы ничего не стали и двинулись дальше.

Следующим пунктом нашей программы была Хаапальская народная школа (kansakoulu), где учился дед Лены. Школа отмечена на старой карте - но попробуй соотнести ее с изменившейся до неузнаваемости местностью! На въезде в Ленинское со стороны Репино расположился "новорусский" коттеджный поселок за трехметровыми заборами. Чуть дальше - дачи-хибарки простого советского люда. Между двумя этими социальными полюсами, влево от шоссе, пролегает грунтовая дорога, ведущая к воротам пансионата "Юность". Благодаря своему могущественному хозяину - пивзаводу "Степан Разин" - пансионат не попал в зону коттеджной застройки: в нем благополучно отдыхают дети работников пивзавода. Здесь удача нам улыбнулась благодаря общительности Александра Браво ("Извините, где-то здесь когда-то стояла старая финская школа, там учился дедушка вот этой тетеньки..."). Воспитательницы сразу указали нам искомое здание на территории пансионата: "Сюда часто приезжают пожилые люди из Финляндии, сидят на крылечке, поют песни..." Здание неплохо сохранилось, только к нему теперь пристроена веранда. Нам позволили зайти внутрь. В одной из бывших классных комнат дети играют в пинг-понг. Вторая классная комната и учительская были заперты.

Дальше нам надлежало найти старые дома, в которых жили представители славного рода Пуллинен. Александр, окрыленный недавним успехом ("Язык до Киева доведет! Your tongue brings you to Kiev!"), снова пустил в ход личное обаяние: "Вы не знаете, не осталось ли поблизости старых финских домов? Дедушка вот этой тетеньки жил в этой деревне..." К моему удивлению, местные жители не проявили никакой враждебности и оказались людьми общительными и приветливыми. По-видимому, они уже привыкли к частым появлениям финских туристов. В основном это старики, живущие здесь с 40х-50х годов, или их прямые наследники. Один пожилой мужчина рассказал, что после войны, будучи трактористом, он знал лично одного финна из тех, что не уехали в эвакуацию. Этот человек работал в Рощине (б. Райвола) начальником ремонтных мастерских.

Самой существенной нашей находкой стал финский дом, один из самых старых (по словам Лены) в бывшей деревне Пуллинен. Принадлежал он брату прапрадеда Лены, Кустаа (Густаву) Пуллинену. Он жил здесь ещё в конце XIX века. Густав устроил в своём доме небольшой магазинчик для деревенских жителей, в котором торговал товарами, привезёнными им из Петербурга. Дом сегодня выходит фасадом прямо на шоссе (дело в том, что с тех пор дорога быда существенно расширена). На веранде сидели какие-то люди, и Александр обратился к ним: "Вы не позволите сфотографировать ваш дом? Родственники вот этой тетеньки..." Выползший наружу полупьяный субъект пробормотал: "Это будет стоить много денег..." К счастью, он оказался не хозяином, а дачником. Появившиеся вскоре хозяева радушно пригласили нас зайти во двор, подтвердили, что дом действительно финский и не перестраивался, даже печка сохранилась. Показали колодец, вырытый еще финским хозяином, и посаженные им деревья. Разошлись мы, вполне довольные друг другом.

Проехав дальше по шоссе, мы оказались у холма, на котором несколько лет назад начали строить новую православную церковь. Здесь направо от шоссе отходит боковая улица, которая, загибаясь еще правее, идет почти параллельно шоссе. Прежде это место называлось Маттиланмяки ("Матвеева гора"). На этой улице стоял дом, принадлежавший прадеду Лены, здесь же прошло детство её деда. Давным-давно брат деда посадил перед домом три рябины. Они стоят и по сей день - огромные, покрытые гроздьями красных ягод. Самого дома уже нет, и только по этим деревьям можно теперь определить его участок. Мы постучались в калитку соседнего дома с тем же вопросом - не знают ли хозяева других финских домов поблизости. Нам указали еще один финский дом - на другой стороне улицы, чуть дальше. Лена пыталась показать приветливой старушке стопку фотографий, сделанных кем-то в послевоенные годы - не узнает ли она там что-нибудь - увы, бабулька даже в очках не смогла разглядеть ничего на малюсеньких карточках шесть-на-девять.

Хозяева указанного нам дома опять же охотно пустили нас во двор. Это были представители уже более молодого поколения. Женщина лет 40 сказала, что родилась в этом доме. Мужчина (видимо, муж, явно из приезжих, горожанин) показал нам двор, старые яблони, объяснил, что только один угол дома был поврежден снарядом, а так дом сохранился в прежнем виде. Ему было известно прежнее название соседней деревни (Луутахянта) - видимо, от предшественников Лены. На прощание он приятно удивил нашу гостью некоторыми познаниями в английском языке. Предположительно, этот дом прежде принадлежал роду Киуру. Последняя хозяйка дома была местной почтальоншей - она получала почту на станции Келломяки и приносила к деревенской лавке, где селяне забирали у неё свою корреспонденцию.

Пройдя дальше по этой улице, мы вышли к "Пограничной реке".

До 1939 года деревенские дети обыкновенно ходили сюда купаться, а хозяйки - полоскать половики. Этого симпатичного микроскопического пляжика тогда не было: река действительно сильно изменилась. Примерно здесь была так называемая "vonkka" - крутой изгиб русла, где весенний разлив размывал участок речного ложа, образуя глубокую впадину, удобную для купания. Сюда даже водили купаться лошадей.

Одна бывшая хаапальская жительница рассказала Лене, что однажды дети, придя сюда купаться, увидели на советском берегу группу пограничников, один из которых развлекал товарищей игрой на гармошке. Дети стали кричать через реку: "Ripaskaa, ripaskaa, tanssikaa ripaskaa!" ("Вприсядку, вприсядку, станцуй вприсядку!"). Бойцы были в хорошем настроении и охотно исполнили эту просьбу - под музыку гармониста и восторженные крики детей. Порой дети позволяли себе и весьма рискованные шутки. Вообще, заплывать за середину реки было строго запрещено. Но мальчишкам, конечно же, хотелось продемонстрировать свою храбрость. Они выбирались на советский берег и сидели там, с замиранием сердца прислушиваясь к звукам, доносившимся из леса. Едва заслышав хруст сучьев под сапогами солдат, они бросались в воду и лихорадочно плыли к своему берегу. Но однажды на этих берегах произошла трагедия. В этот раз дети пришли купаться в компании с собакой. Собака не могла, конечно, знать о запрете. Она выбралась на советский берег и бегала там, весело виляя хвостом. Подошедший вскоре пограничный наряд без предупреждения расстрелял несчастное животное из винтовок на глазах у изумлённых детей. Ещё много недель мёртвое тело валялось на берегу - никто не решался перебраться через реку, чтобы убрать его.

Вернувшись к шоссе, мы решили осмотреть новую церковь. Холм, на котором стоит церковь, прежде назывался Яммялянмяки (Ämmälänmäki - "Бабушкина гора"). На этом месте стоял дом прапрабабушки Лены Пуллинен. Это было "сердце" деревни Пуллинен, там стояли её самые первые дома. До Генерального межевания, проходившего в конце XIX столетия, не одно поколение многочисленного рода вело там общинное хозяйство. Территория церкви окружена характерным глухим забором выше человеческого роста, однако, ворота открыты. Сама церковь еще не завершена, но ее будущее великолепие уже вполне зримо. Во дворе стоит монумент с бронзовой скульптурой коленопреклоненного витязя. Монумент посвящен жителям поселка Ленинское (фамилии высечены на двух бронзовых досках), отличившимся на войне и умершим в последующие годы. Есть также пара "афганцев". По словам Александра, в народе поговаривают, что церковь построена на деньги некого местного "новоросса". Эта традиция "русской мафии" строить церкви для искупления своих грехов была новостью для нашей американской гостьи, много читавшей в американских газетах о "русской мафии".


Новая церковь в п. Ленинское и монумент перед ней	Скульптура витязя


Вид от развилки у церкви. Хорошо виден забор. В центре стоит Александр Браво, разговаривающий по мобильному телефону. Справа - шоссе, ведущее в Куоккалу.	Вид от развилки у церкви (чуть правее). Как объяснили местные жители, это небольшое озерцо - искусственного происхождения, расчищенное болото. Вдали видны строящиеся новые дачи.

Проехав дальше мимо холма, мы увидели справа от шоссе квартал пятиэтажек, а слева - молочную ферму совхоза "Ленинское". Проехав между домами и оставив машину, мы снова спустились к "Пограничной реке". Здесь имеется мост, по которому можно пройти на ингерманландский берег.

До 1917 года это место было "неофициальным" пунктом пересечения границы Великого Княжества. Моста тогда не было, зато был брод, который можно было переехать на телеге с лошадью. Жители Хаапалы и окрестных деревень провозили товары из Петербурга именно этим путём, чтобы не платить пошлину на таможне. Ближайший к границе дом в деревне (100 м от реки) принадлежал Микко (Мише) Пуллинену. Из-за этого место пересечения границы селяне шутливо называли "Mikon tulli" ("Мишина таможня").

Вернувшись к шоссе и утолив жажду в придорожном магазинчике (здесь Леной была сделана на память фотография "русских киднэпперов", устало сидящих на крылечке с лимонадом и мороженым), мы поехали дальше.

Вид с холма Сомерикко. Коричневое пятно в центре - р. Сестра. Как видите, пейзажисту сегодня здесь особо нечего делать...

Лена хотела найти холм Сомерикко, с которого когда-то открывался красивый вид на Пограничную реку и Ингерманландию. Сын художника Ильи Репина Юрий, тоже художник, когда-то ходил туда пешком из Куоккалы рисовать пейзажи. Он шёл с ружьём и собакой. Здесь у него была хижина, где он иногда оставался на ночлег во время своих походов, чтобы рано утром писать рассвет. К двери хижины была прибита табличка с надписью на ломаном финском: "Поди прочь!", адресованной детям, собиравшим поблизости ягоды. Дети боялись этого места. К сожалению, красивых видов мы не обнаружили: склоны холма поросли высокими деревьями. В лесу у подножия холма, со стороны реки - свалка мусора. Нам с Александром было очень стыдно. Саш, тебе было стыдно? Что ж, программу мы в основном выполнили, Лена наделала кучу фотографий. Развернувшись, мы поехали домой. На обратном пути мы также заехали на Щучье озеро (Хаукиярви), бывшее когда-то излюбленным местом отдыха и рыбалки хаапальских жителей. Нынче оно, конечно, выглядит немного иначе, чем прежде, когда оно было диким лесным озером посреди одноимённого государственного заповедника. Теперь все берега уставлены автомобилями и усеяны телами изнывающих от летней жары петербуржцев.

В заключение приведу еще один трогательный пример трепетного отношения финнов к своему heritage. Лена Пуллинен привезла с собой в качестве сувенира вот эту картину (точнее, репродукцию). Автор картины - бабушка Лены, Тюни Пуллинен (Tyyni Pullinen). Она не профессиональная художница. Более того, она начала рисовать, когда ей было 73 года! На закате дней своих Тюни вдруг забеспокоилась: как же так - я умру и память пропадет?! А что же детям останется?! И начала рисовать картины - тысячи картин. Здесь вы видите нечто вроде карты Терийок. Причем показаны не только улицы, но и все наиболее значительные здания. На картине можно найти вокзал, казармы, дом священника (pappila), банк, кирху, православную церковь, офицерское собрание (особняк Новикова), казино, пляж и многое другое. Исходный размер оригинала картины - 1,2*1,2 м. Все это нарисовано по памяти. Остальные картины - виды Терийок и окрестностей - также нарисованы такими, какими запомнила их Тюни. Не знаю, как вы, а я - снимаю шляпу...

Картины выставлялись в 80-х годах в галерее "Kaj Forsblom" (Хельсинки). Показать на сайте ещё хотя бы несколько штук мы пока не можем (на это требуется разрешение обладателя копирайта), но надеемся сделать это в будущем.

27-04-2009 15:03 abravo
2004-06-25: Валентина: Родители моей мамы родом из Соелово и Путкелово Куйвозовского района.

27-04-2009 15:03 abravo
2004-05-15: Huttunen Maxim: Здраствуйте!Я знаю что мать моего деда по мужской линии звали Anni Kiuru дочь-Taneli Kiuru

27-04-2009 15:02 abravo
2004-04-22: Маргарита: мы ищем родственников по фамилии Киуру, поскольку дед моей мамы - Киуру Иосиф Матвеевич, жил до войны в Лениграде. И это все что мы знаем о своей родне. детская память больше ничего не сохранила. Может, кто-то о...

27-04-2009 15:01 abravo
2003-07-05: Tatiana Maiman Pullinen: Iwas very happy to find this article.My grandfather Andrey Andreevich Pullinen didnot tell my mother about his family a lot.Could you give me Lenas address?Iwill be very glad to know something about my relatives.My address tatiana19 @ bezeqint.net

27-04-2009 15:01 abravo
2003-02-21: Alexandr Bravo: Hi, Jan. You have to visit us too now, to make personally sure that we are really wild and crazy :) Seriously speaking we are glad to see you on our pages, according to russian saying - friends of our friends are our friends too.

27-04-2009 15:00 abravo
2003-02-21: Jan Hunsinger: Hi. I am Leena's friend. One of the ones who warned her of all the dangers from you wild and crazy Russian men.

-----
Обсуждение материала


Хаапальская народная школа	Бывшая классная комната - ныне зал для пинг-понга


Раяйоки - Пограничная река (р. Сестра)	Пляж на р. Сестре


Мост через Пограничную реку. Вид на Ингерманландский берег.	Песчаный карьер на ингерманландской стороне. Почти Шишкин.